Дата в истории. Газета "Правда" к 130-летию со Дня рождения поэта Сергея Есенина

  В то же самое время наша Красная Армия, уже наступая в конце войны на западном направлении, в отличие от своих союзников по антигитлеровской коалиции Англии и США, безжалостно бомбивших европейские города вместе с находящимися там фашистскими войсками, старалась сохранить культурное достояние всех освобождаемых стран Европы, да и самой Германии. Ценой жизни наших солдат и офицеров были спасены сотни тысяч памятников всемирного наследия, культурные столицы Европы (Прага, София, Вена, древняя столица Польши Краков), знаменитая Дрезденская картинная галерея. Всё это достаточно ясно показывает, насколько лживы измышления тех, кто пытается уравнять политические системы СССР и фашистской Германии, Гитлера и Сталина, чтобы в конечном итоге внедрить в сознание многих людей разных стран миф о якобы «равной ответственности» Советского Союза и «третьего рейха» за развязывание Второй мировой войны и её разрушительные последствия для всего мира.

Давайте вспомним о таком, например, факте. В вещмешках, солдатских ранцах у наших солдат и офицеров находилось не только всё самое необходимое для их фронтового быта, но и любимые книги, переписанные в блокноты стихи любимых поэтов, а в вещах фашистских солдат и офицеров — военнопленных и убитых — можно было найти только одну книгу, печально знаменитую гитлеровскую «Майн кампф». Арийская нация, подарившая миру великих писателей, музыкантов, философов, предала забвению традиции высокой книжной культуры и демонстрировала в годы войны запредельную дикость жесточайшего завоевателя, варвара, вандала.

Вот лишь один интересный факт. Недавно были рассекречены архивные материалы министерства обороны Российской Федерации, и мы узнали о том, что в 1941—1942 годах наше политическое командование проводило анонимный опрос среди немецких военнопленных об их отношении к Советскому Союзу, к войне, к нацизму — с тем чтобы вы-явить их политический, моральный и культурный уровень. В раздел оценки культурного уровня немецкого солдата были включены такие, например, вопросы: «Назовите наиболее значительных немецких писателей, которых вы знаете», «Назовите книги, прочитанные вами в 1940—1941 годах». Как и следовало ожидать, ни Гёте, ни Гейне, ни Шиллер, ни Томас Манн названы не были. Примитивный уровень фашистского солдата был просто вопиющим. В то же время наши солдаты и офицеры носили с собой в блокнотах стихи классиков русской и мировой литературы, переписанные из книг афоризмов мудрые изречения самых разных народов, и очень часто можно было увидеть знаменитую цитату из трагедии Иоганна Вольфганга Гёте «Фауст»: «Лишь тот достоин жизни и свободы, / Кто каждый день идёт за них на бой!» Конечно, всё это свидетельствует о том, что в годы войны столкнулись не только две системы, две армии, две идеологии, а ещё и две культуры, две прямо противоположные ценностные системы.

Великая Отечественная война проявила и чётко обозначила культурные и литературные приоритеты в сознании воюющего народа. Это коснулось и творчества Сергея Александровича Есенина.

  После трагической гибели Есенина в декабре 1925 года для его поэзии наступили трудные времена. В конце 1920-х годов появился грозный ярлык «есенинщина», которым обозначали упаднические настроения в обществе, разочарование некоторых людей в социализме. Порой этот ярлык служил серьёзным политическим обвинением. В характеристику выпускников школы могла попасть фраза «насаждал есенинщину», и это грозило тем, что выпускник не получит свой школьный аттестат. В 1930-е годы ситуация изменилась, хотя и немного, но к лучшему. С 1931 по 1940 год в стране вышли четыре сборника есенинских произведений, но их небольшие по тем временам десятитысячные тиражи были лишь каплей в море многомиллионной армии почитателей есенинской поэзии.

Война внесла существенные коррективы в отношение Советского государства к творчеству Есенина. Стихи Есенина попадали на фронт не только в книгах, но и в рукописных списках. Появился особый литературный феномен, о котором мы сегодня говорим с восхищением и уважением: «фронтовая Есениана». Это явление нашло отражение в стихах поэтов-фронтовиков и тех, кому была важна и интересна эта тема. В последующие десятилетия замечательный рязанский поэт, ветеран Великой Отечественной войны, старейший десантник России Борис Иванович Жаворонков вспоминал об этом так:

  Сквозь гарь промчась

на парашютных стропах,

Я ни единым словом не совру:

Стихи Есенина читали мы

 в окопах,

Хранили, как патроны и махру.

Мы в списках рукописных

их носили,

Я помню, нам комвзвода

их читал.

Крестьянский сын,

ты так любил Россию,

Что мир тебя певцом её назвал!

  Дочь полка в начале войны, а затем фронтовая медсестра Вера Безводская, став уже известной поэтессой, написала такие воспоминания о войне:

  Есенина читала я солдатам,

И гимном жизни каждый стих

звучал.

В землянке под бревенчатым

 накатом

Светильник в гильзе солнце

излучал.

Гармошкой деревенской стих

 растает

Иль флейтой затоскует

в полутьме:

«Отговорила роща золотая…»

И «Не грусти так шибко

обо мне…»

И расцветёт рязанскою рябиной

Вдруг бруствер трёхнакатный

из ольхи.

И снова бой!

И снова рвутся мины.

И вновь прервутся песни и стихи.

Но бой пройдёт.

В душе цветёт рябина,

И сыплет белым вишня у плетня.

Свет строк есенинских,

дошедших до Берлина,

Был светом и Победного огня!

  Вот такие истории сохранились в памяти многих фронтовиков. Со стихами Есенина шли по войне сапёры, пехотинцы, лётчики, моряки. Сапёр Иван Гиляров вспоминал о том, что поэзия Есенина была, по существу, своего рода политруком. «Накануне боя, — писал он, — вызывал меня командир роты и говорил: завтра бой, дело предстоит серьёзное, настрой соответственно ребят. Это означало: выдавай на-гора Есенина. Не выполнить такого приказа было нельзя».

Сохранилось фронтовое предание о том, что на самолёте Як-40 его экипаж написал имя и фамилию любимого поэта «Сергей Есенин», и наши лётчики радовались, когда слышали голос фашистского радиста: «Ахтунг, ахтунг, в небе Сергей Есенин!»

  На море Есенин также воевал героически. Многие знают о замечательном подвиге капитана 1 ранга, Героя Советского Союза Александра Ивановича Маринеско. В январе 1945 года подводная лодка под его командованием вошла на зимовку в Малую Неву и остановилась прямо напротив Пушкинского Дома (Институт русской литературы Академии наук) — того самого, воспетого Александром Блоком. Есенин также бывал в Пушкинском Доме, и стены помнили и его стихи, и его присутствие. Директором Пушкинского Дома в годы войны был друг Есенина — известный учёный, академик, литературовед Виктор Мануйлов. Он приглашал подводников в Пушкинский Дом, много рассказывал им о Есенине, читал его стихи, а когда настал момент уходить на боевое задание, подводники поняли, что без Есенина им больше жить нельзя, и за одну ночь в авральном темпе было напечатано на пишущей машинке более 200 страниц первого тома знаменитого Собрания сочинений Сергея Есенина 1926 года.

Есенинский том отправился в это опасное плавание вместе с нашими моряками. И был совершён беспрецедентный подвиг, когда небольшая по размерам подводная лодка сумела потопить главный военный лайнер фашистской Германии — «Вильгельм Густлов». Он был назван в честь близкого друга Гитлера, одного из руководителей нацистской партии, и вместе с этим лайнером ушли ко дну несколько тысяч отборных гитлеровцев. Это было справедливым возмездием нашим врагам, потому что много наших гражданских, санитарных судов, которые везли раненых или эвакуировали мирных жителей, женщин и детей, были жестоко, сознательно, цинично уничтожены фашистами. Достаточно вспомнить лишь одну трагедию декабря 1941 года, когда электротурбовоз «Иосиф Сталин», на котором находились более пяти тысяч раненых воинов и эвакуированных женщин с детьми, был потоплен фашистскими подводными лодками. Справедливость теперь была восстановлена, и об этом сюжете Великой Отечественной войны поэт Александр Потапов написал поэму «В глубинах Балтики»:

  Блокадный Ленинград притих,

 как мина.

У Пушкинского Дома по ночам

Вздыхала боевая субмарина,

Стальной обшивкой тёрлась

о причал.

…

А утром лодка, рулевым

 послушна,

Ушла в поход — получен был

 приказ.

И «Ты ещё жива,

моя старушка…»

В отсеках тесных слышалось

 не раз.

С родным причалом трудно

 расставаться,

Но морякам стихи давали сил,

Как будто с экипажем С-13

Есенин тоже в море выходил.

Сырой туман над морем

 стлался густо.

Кралась подлодка,

прячась в темноту.

С конвоем вышел в море

лайнер «Густлов»

С фашистскими войсками

на борту.

 

Легла на курс тяжёлая громада,

Вокруг, как псы,

сновали катера…

Что ж, отомстим за муки

 Ленинграда!

И Маринеско выдохнул:

— Пора!

…

Побед подобных Балтика

не знала.

Врагу за всё заплачено сполна.

Германия, как спрут,

во тьме лежала,

В трёхдневный траур — вся! —

 погружена.

Медаль луны начищена до блеска,

И не страшит невзгод

девятый вал.

Так вместе с экипажем

Маринеско

С фашистами Есенин воевал.

Подлодка шла,

легко волны касаясь,

И близился святой Победы срок.

И не было вернее доказательств

Великой силы животворных

 строк!

  К 80-летию Великой Победы в Рязанской областной универсальной научной библиотеке имени А.М. Горького в сотрудничестве с Государственным музеем-заповедником С.А. Есенина открылась выставка «Свет строк есенинских, дошедших до Берлина…». Экспонатами для неё послужили предметы из фондовой коллекции, которые по праву можно назвать уникальными. Это рукописные сборники фронтовиков, в которых переписаны от руки стихи Сергея Есенина. Многие из них они записали по памяти. На этой выставке представлены и фотографии Татьяны Фёдоровны Есениной в окружении навестивших её бойцов. Ведётся рассказ и о сыне Сергея Александровича — Константине Есенине, который сам был участником военных действий и многое сделал для Победы. Важные экспонаты — книги и сборники поэта, вышедшие в годы войны. И это — гордость книжного собрания.

«Иду в бой за Родину, за Есенина!» — такими словами, от руки написанными нашим солдатом, открывается один из сборников Сергея Есенина. Многие фронтовики подчёркивали, что стихи Сергея Александровича были для них вторым хлебом, неприкосновенным запасом. Бойцы верили искренности есенинских строк, помня о том, что он и сам прошёл через похожие испытания в горниле Первой мировой войны.

В коллекции музея есть два удивительных рукописных сборника стихов Сергея Есенина. Один из них — фронтовая записная книжка секретаря Рязанского обкома КПСС по идеологии Владимира Шестопалова. Это его фронтовой блокнот с акварельными иллюстрациями, с переписанными им стихотворениями Сергея Есенина, где каждое заглавие выделено отдельно. Видно, что блокнот был оформлен с большой любовью. В предвоенные годы, когда изданий Сергея Есенина было очень мало, такие рукописные сборники ценились на вес золота, их переписывали, внимательно читали и относились к ним очень бережно.

Второй сборник — альбом Василия Комарова. Он начал создавать его, ещё учась в университете, и, когда началась война, перед тем как уйти лётчиком на фронт, Комаров завершает начатое. Впоследствии он передал свой альбом в фонды музея. В комментариях о создании этого издания он пишет, что любовь к стихам Есенина была привита ему ещё в предвоенные школьные годы. А попав в Саратовскую восьмую спецшколу ВВС, он стал собирать в альбом стихи Сергея Есенина. Многие записи тех лет в силу специфики военной службы не сохранились. В дальнейшем, будучи курсантом Борисоглебского военного училища лётчиков имени Валерия Чкалова, он смог своими руками сделать альбом есенинских стихов, который хранил как святыню.

Ещё один сборник, прошедший с защитниками Родины по дорогам войны, переписан рукой рязанского жителя А. Игнатьева, который воспроизвёл первый том Собрания сочинений поэта 1926 года и не расставался с ним 40 лет. Сборник побывал в руках у матери Сергея Есенина — Татьяны Фёдоровны, которая плакала над ним.

Ещё более удивительна судьба есенинских стихов на оккупированных территориях, там, где в крупных городах к руководству пришли фашистские оккупационные власти. Они были заинтересованы в том, чтобы их поддерживали местные предатели и коллаборационисты. Та небольшая часть интеллигенции, которая считала себя обиженной Советской властью, пошла в услужение к врагу. И вот в Одессе, в Риге, в Смоленске, Витебске стали появляться сборники есенинских стихов или публикации его произведений, статьи о нём в так называемых коллаборационистских изданиях.

Как такое могло быть? Ведь Есенин — патриот, горячий патриот нашей страны! Но в том-то и дело, что стихи Есенина сопровождались в этих изданиях тенденциозными антисоветскими предисловиями, в которых он выступал «мучеником коммунистического режима», «жертвой большевизма», антисоветским поэтом, якобы ненавидящим свою Советскую Родину. «Есенин любил Русь, — читаем мы в одном из таких предисловий, — но ненавидел СССР. Он не принял Октябрьскую революцию, которая принесла страданий русскому народу намного больше, чем царизм, и когда большевики приступили к разрушению России, закатилась блестящая поэтическая звезда на её небосклоне». Конечно, подбирались стихи, проникнутые мотивами грусти, тоски, печали, а вовсе не такие, например:

  Хочу я быть певцом

И гражданином,

Чтоб каждому,

Как гордость и пример,

Быть настоящим,

А не сводным сыном

В великих штатах СССР.

Нет, таких стихов они не хотели печатать! Курьёзный случай произошёл в Риге. В начале 1944 года достаточно большим тиражом (шесть тысяч экземпляров) был издан сборник есенинских стихов. Но он почему-то остался на складе. Видимо, потому, что очень быстро наступала советская Красная Армия. И, конечно, когда наши бойцы узнали о том, что здесь можно получить сборник есенинских стихов, книги поэта разошлись по их рукам в один момент. Они вырвали из них антисоветские предисловия и дальше пошли в свой освободительный поход до Великой Победы с книгами Есенина. Интересно, что и в наши дни эти сборники со стихами Есенина и с вырванным предисловием можно встретить в коллекциях библиофилов.

В фонде редкой книги музея в Константинове хранится экземпляр малоформатного издания стихотворений поэта, вышедшего в 1940 году в Ленинграде в издательстве «Советский писатель». О подобном издании рассказывал побывавший в 1982 году в Константинове трижды Герой Советского Союза Александр Иванович Покрышкин. Он сообщил, что читал своим лётчикам перед боевыми вылетами стихи Сергея Есенина. Книгу стихотворений поэта Покрышкин нашёл в разрушенной немцами библиотеке на Кубани. В его воспоминаниях можно прочесть следующее: «Сергей Есенин, как патриот родной земли, шёл с нами в бой и помогал громить врага».

В 1943 году в Москве 25-тысячным тиражом вышел сборник стихов «Русские поэты о Родине: антология». В сборник вошло 21 стихотворение Сергея Александровича Есенина. В коротких перерывах между сражениями наши воины находили минуты, чтобы почитать его стихи, черпая в них вдохновение для борьбы за Русскую землю, за родных и близких. Любовь к Родине, искренность его поэзии были очень созвучны чувствам фронтовиков. «Вот почему мы любим стихи и поэмы нашего рязанского чародея», — объяснил сапёр, командир взвода старший лейтенант в запасе калужанин Симкин (в фондах музея хранится блокнот со стихами Сергея Есенина, переписанными его рукой).

Через село Константиново в годы Великой Отечественной войны проходили на запад войска Красной Армии. Многие бойцы, зная, что мать поэта живёт в этом рязанском селе, стремились туда всей душой, а те из них, кто лечился в рязанских госпиталях, кто проходил краткосрочные курсы боевой подготовки в Сельцах (недалеко от Константинова), считали своим долгом посетить дом Есениных, встретиться с матерью поэта, помочь ей, принести ей свой солдатский или офицерский паёк. Постоянно приходили бойцы, которые с удовольствием помогали Татьяне Фёдоровне по хозяйству, заготавливали ей дрова на зиму, а каждый выпуск курсантов обязательно навещал её для душевных бесед. Читали Татьяне Фёдоровне стихи её сына и, затаив дыхание, слушали её рассказы о нём; уходя, просили сфотографироваться с ней и брали с собой горсть земли со двора есенинской усадьбы. Для них эта земля была символом Родины, которую они должны были во что бы то ни стало защитить и спасти. Сохранилось несколько фотографий 1940-х годов, на которых запечатлена Татьяна Фёдоровна вместе с рядовыми солдатами и офицерами Красной Армии. Во время бесед они рассказывали ей, как поэзия Сергея Есенина помогала им на фронте.

Конечно же, образ матери Есенина воспринимался многими нашими бойцами как образ их собственных матерей. По существу Татьяна Фёдоровна выполняла важную нравственную и в каком-то смысле политическую задачу, может быть, и не осознавая этого. Ведь она несла людям, которые могли завтра уже погибнуть, свою душевную ласку, своё материнское тепло.

Известен такой случай. Молодые офицеры, которые находились на излечении в одном из рязанских госпиталей, снарядили своего товарища, готовящегося к выписке, в Константиново. Это был зимний декабрьский день 1941 года, самое тяжёлое для нашей страны время, и нужно было запастись душевными силами для того, чтобы продолжать эту войну и победить. Молодой лейтенант на попутках или километрами идя пешком по бездорожью, по сугробам, наконец к вечеру добрался до дома Есениных и увидел в окошке тусклый огонёк, но почему-то оробел в этот момент и не нашёл в себе решимости постучать в дверь и увидеть мать поэта. Оставил гостинец за дверями, поклонился дому и ушёл навстречу своей новой военной судьбе. Этот сюжет замечательно воссоздан поэтом Александром Потаповым:

  Он низко дому поклонился

(За дверь —

с гостинцами пакет),

И долго вслед ему струился

Вечерний несказанный свет.

И он, забыв про злые боли,

Шёл беспощадно мстить врагу.

За Русь —

Малиновое поле

И синь,

Упавшую в реку,

За горе матери поэта,

За отчий край

И этот дом…

Но он не сразу понял это,

А лишь в конце войны.

Потом.

  Отдельно хотелось бы сказать о военной судьбе замечательного стихотворения Есенина «Письмо матери». Это стихотворение, безусловно, заслуживает своего памятника, и замечательный поэт, ветеран войны, наш земляк Борис Иванович Жаворонков не раз выступал с предложением, чтобы в Константинове была создана эта скульптурная композиция: мать ждёт, встречает своего любимого сына. Насколько важным был бы для всех нас такой памятник!

В своей книге «С Пушкиным и Есениным по огненным дорогам Великой Отечественной войны» её автор Борис Стырикович вспоминает: «Я читал стихи танкистам в январе 1943 года во время прорыва блокады Ленинграда, артиллеристам в начале 1944-го, при полном освобождении Ленинграда от блокады. Читал их в госпиталях, куда попадал после ранений. Стихи Есенина часто вызывали слёзы на глазах, как будто про нас он писал. Особенно бойцам нравилось «Письмо матери», которое часто пели хором».

«Письмо матери», как и стихотворение Константина Симонова «Жди меня», стало фронтовой молитвой, песенной легендой войны, а сам образ матери — символом материнской любви и веры. Но вот что интересно: бойцы не только читали вслух и «про себя» эти стихи, не только пели их как уже известную в то время песню, но и сочиняли свои собственные варианты на есенинской основе. Исследователи фронтового фольклора обнаружили более 40 вариаций народных стихов по мотивам есенинского «Письма матери». Вот одна из них:

  И тебе в вечернем синем мраке

Вдруг покажется,

как страшный миг,

Будто немец в рукопашной драке

Двинул мне под сердце

острый штык.

Ничего, родная, успокойся,

Это только сон, тяжёлый сон,

На войне я многому учился,

Ляжет первым в нашу землю он!

  Важно помнить ещё об одном факте: на войне очень достойно проявил себя сын Есенина — Константин. Он ушёл на фронт добровольцем с четвёртого курса Московского инженерно-строительного института. Воевал на Ленинградском фронте, воевал очень храбро, четырежды ходил в штыковую атаку, четырежды был тяжело ранен, был награждён тремя орденами Красной Звезды. В одном из боёв (а он был комсоргом батальона), поднимая бойцов в атаку, был тяжело ранен и без сознания пролежал на поле сражения до глубокой ночи. Санитары из другого соединения подобрали его, а в своей части его не дождались и посчитали погибшим. Появилась статья в газете «Красный Балтийский флот» «Сын Есенина», где было рассказано о подвиге Константина Сергеевича, тогда ещё очень молодого человека, лейтенанта.

Но Константин выжил, дошёл до Победы и вспоминал о том, что, уходя на фронт, он взял с собой несколько томиков есенинских стихов, которые, конечно же, здесь «зачитали» солдаты и офицеры, и они не вернулись к нему. Но он никогда не жалел об этом. «Поэзия Есенина была нужна нашим бойцам, как хлеб», — писал он впоследствии. Борис Стырикович приводит воспоминания Константина Есенина: «Нелегко идти по жизни с фамилией Есенин. С ней мне удалось лучше увидеть, какой трудный, но славный путь прошли стихи отца, его имя. И я твёрдо знаю, что вопрос, который мучил Есенина в последние дни, нужна ли его поэзия, получил проверенный десятилетиями ответ: да, очень нужна!»

Рязанский писатель Валентин Сафонов в книге «Сергей Есенин на фронтах Великой Отечественной войны» писал: «Поэзия Есенина тоже была мобилизована и призвана, тоже носила военную гимнастёрку. Только призвала её на защиту Родины не повестка из военкомата, а неутихающая живая любовь к есенинской поэзии и воля народа». В его же книге мы можем прочитать и такие строчки: «Книги Есенина, изрешечённые осколками, пробитые пулями, как будто раненые, порой смертельно раненные бойцы, подбирались санитарами, направлялись в медсанбат и в военно-полевые госпитали, а потом снова перекочёвывали на передовую».

Очень трогательна госпитальная судьба есенинских книг. Многие из бойцов именно в стихах Есенина находили лекарство для души и тела. Военврач, капитан медицинской службы Елизавета Васильевна Чечнева вспоминала, как любили раненые бойцы слушать её чтение есенинских стихов, а когда они выздоравливали и отправлялись на фронт, то все просили напечатать им хотя бы один листочек со стихами Есенина, потому что верили в их целительную силу, относились к ним, как к талисману или оберегу. Всю свою жизнь она хранила листок со стихотворением «До свиданья, друг мой, до свиданья», обагрённый солдатской кровью. После её смерти сестра Елизаветы Васильевны передала эту бесценную реликвию в Государственный музей-заповедник Сергея Александровича Есенина.

Борис Стырикович, написавший книгу «С Пушкиным и Есениным по огненным дорогам Великой Отечественной войны», подчёркивал, что на войне Есенин и Пушкин первенствовали. Но, в отличие от Пушкина, Есенин вёл войну на два фронта: и против гитлеровцев, и против тех отечественных подлецов и негодяев, которые пытались обречь его на забвение. Есенин с честью выиграл обе войны, оба сражения!

Надо сказать, что стихи Сергея Александровича в годы войны появлялись практически регулярно в антологиях, сборниках патриотической лирики, были они и в странах антигитлеровской коалиции. Например, в Лондоне в 1942—1943 годах вышли три антологии русской поэзии со стихами Есенина на английском языке, а в Италии, которая воевала, как мы помним, на стороне Гитлера, бойцы антифашистского сопротивления полюбили стихотворение Есенина «Песнь о собаке» (конечно, в переводе на итальянский язык), положили его на музыку и сделали гимном своих партизанских отрядов.

Как писал Валентин Сафонов, «томики Есенина, прошедшие по фронтовым путям-дорогам, подобны боевым знамёнам, пропахшим порохом, прошедшим сквозь пекло боевых сражений». Они выполнили роль настоящих бойцов, настоящих героев. Поэзия Есенина стала духовным оружием советского воина. Оружием Великой Победы!

Есенинская поэзия и сегодня поддерживает наших бойцов — ныне это участники специальной военной операции. Тысячи просмотров набирает в интернете видеосюжет, где боец СВО в камуфляже вдохновенно читает есенинскую «Исповедь хулигана». Фронтовики нового поколения передают из уст в уста историю геройской гибели русского воина с позывным «Есенин». А во время освобождения Артёмовска в одном из полуразрушенных домов наши солдаты нашли чудом уцелевший на почти обрушившейся стене портрет Сергея Есенина. Укрепили его на своём блокпосту, который стал носить название «Есенинский». А потом командир, отправляя бойца в отпуск, дал ему задание посетить родину Есенина — село Константиново и передать «боевой» портрет в музей великого поэта. Там он и находится теперь!

И вновь всплывают в памяти незабываемые строки:

  Вот где, Русь, твои добрые

 молодцы, —

Вся опора в годину невзгод…